Пезмег

ПЕЗМЕГ (ПЕЗМOГ) - село на правом берегу р. Вычегды у старичного озера Пезмогты, центр с/а, в 12 км от райцентра, Корткеросский р-н.

История

Возникло во II пол. XVI в., впервые упомянуто в писцовой книге 1586: починок Пезямь. В то время здесь был всего один дв., в котором жил крестьянин Петр Иванович (фамилия не указана). Именно он и был основателем этого населенного пункта. Родом крестьянин был, очевидно, с Сысолы, так как Пезмег, согласно документам входил в состав Усть-Сысольской волости. Кроме земледелия - главного занятия крестьянства, первопоселенец занимался также ловлей пушного зверя: в документе сказано, что в его хозяйстве имелось 10 слопцов (капканов). Через 22 года дозорная книга 1608 зафиксировала, что в починке "Пезман" жил Игнат Петрович - сын основателя Пезмега (тот к этому времени уже умер). "Игнашка Петров" записан в книге как "молотчий" (т.е. бедный) крестьянин. Он занимался земледелием и охотой на пушного зверя, но слопцов у него было вдвое меньше, чем у отца - пять. К середине XVII века население Пезмега увеличилось. Переписная книга 1646 сообщает, что в "деревне, что был починок Пезмен над озером Пезменем" насчитывалось 6 крестьянских дв., 3 из них были пусты. Их жители, спасаясь от голода, вызванного чередой неурожаев 1638-1644, ушли из Пезмега: "дв. пуст Васьки Кузьмина сына, а он сшел с женой и с сыном Офонькою во 152 (1644) году безвестно", "дв. пуст Андронка Нестерова сына, з женой и с сыном сошли безвестно", "дв. пуст Педьки Филипьева сына Баклана, сшел з женою и з детьми, с Огафоном да з Дениском, да с Обросимком...в Межадор". Баклан - единственная фамилия, упомянутая в Пезмеге этим документом. В двух дворах жили дети Игната Петровича - "Лазарко Игнатьев сын с сыном с Пашком, да ево же сын Тимошка сшел в Сибирь...жена его Оленка сошла безвестно", "Давыдко Игнатьев сын з детьми, с Якушкою да с Матюшкою...". В третьем дворе жил пришлый "Трофимко Аристов сын з зятем с Карпунькою Огафоновым сыном". Откуда он пришел, неизвестно. Возможно, из соседних районов Коми края, а может быть, и из русских районов Севера, которые в I четверти XVII века пострадали от нападений интервентов и их пособников, что вызвало бегство населения в удаленные от военных действий районы. Переписная книга 1678 перечисляет в Пезмеге несколько фамилий: Юрьев, Мишарин, Собанев и Голышев. Фамилию Собанев носили правнуки основателя Пезмега, дети Лазаря и Давыда Игнатьевичей Тимошка Лазарев сын Собанев, вернувшийся из Сибири, и Якушко Давыдов сын Собанев. Фамилия Голышев принадлежала упомянутому в книге 1648 Карпуньке Агафонову. Юрьев и Мишарин были пришлыми. Мишарин, вероятно, переселился в Пезмог с Вишеры. Всего в Пезмоге в 1678 насчитывалось 5 крестьянских дв. В 1707 в Пезмоге имелось 9 дв. Появились новые фамилии жителей: Изъюров, Нестеров, Кутьин, Киселев, Юртомов. Иъзюров был родом из Зеленца, Нестеров - из соседней Маджи, Кутьин - из Кибры (Куратово) или Межадора. С Сысолы пришел и Юртомов - как сказано в документе, "из сысольских деревень". В 1719 к ним добавились Кинев из Межадора или Кибры, Коюшев с Вишеры и Турнев (Турьев). В XVIII в. в Пезмоге построили церковь, появились дворы церковнослужителей. В 1784 Пезмог являлся селом, центром волости. Здесь было 70 дв., 430 жителей (208 муж., 222 жен.). В 1862 открылась школа (в книге “Начальное образование в Вологодской губернии” приведена иная дата - 1888 ), в 1870-х - земская почтовая станция. В 1885 в Пезмоге имелись также церковь и часовня; здесь насчитывалось 155 дв., 1058 жителей. В 1904 открылась библиотека. В 1926 в селе было 352 дв., 1394 жителя (543 муж., 821 жен.). В 1930 в Пезмоге имелись 2 школы, фельдшерско-акушерский пункт, изба-читальня, пароходная стоянка, потребительское общество, участок милиции, крестьянский комитет общественной взаимопомощи. В 1970 в селе жили 840 чел.; в 1979 664 чел.; в 1989 - 523 чел. (248 муж., 275 жен.), коми; в 1992 - 484 чел.; в 1995 - 457 чел. В 1977 изменилось написание села - Пезмег вместо Пезмог. По переписи 2002 население составляло 405 чел. (213 муж., 192 жен.). По данным исследователей М.Б.Рогачева и Ю.П.Шабаева, в селе выделяются части: Утoсикт, Шорлoс, Вичкодорсикт, Катыдпом

Исторические документы

«Летопись Пезмогской Прокопьевской церкви» о повседневной жизни жителей села Пезмог Т.А. Малкова, Н.А. Малкова г. Сыктывкар, г. Ковров

История повседневности - это обширная и многогранная проблема, привле­кающая в последние годы все большее внимание исследователей. Изучение са­мых разных аспектов этой проблемы играет важную роль при попытках рекон­струировать досуг, быт, трудовую деятельность человека во всех ее проявлени­ях и в ту или иную историческую эпоху. Материалы и документы, имеющиеся в архивных и музейных хранилищах Республики Коми, характеризующие раз­личные стороны повседневной жизни населения Коми края, дают такую воз­можность. В фондах НАРК имеется несколько летописей церквей Усть-Сысольского уезда. После революционных событий 1917 г. и последующих разрушительных для церквей лет архивным работникам удалось найти и сохранить для после­дующих поколений эти церковно-летописные материалы. Как исторический ис­точник летописи - бытоописания, содержащие многочисленные сведения по истории населенных пунктов, позволяют познакомиться с бытом сельчан, их занятиями, степенью их религиозности, уровнем образования крестьянства, восстановить многие события из прошлого жителей Коми края. На страницах этого документа можно обнаружить следы давно исчезнувших людей и обстоя­тельства их жизни, их духовный и материальный мир. Наибольший интерес для исследователей представляет «Летопись Пезмогской Прокопьевской церкви», наиболее подробная и хорошо сохранившаяся. Погодные записи в «Летописи» вели четыре священника: А.А. Щетинин (1856-1979 гг.), И.С. Покровский (1894-1897 гг.), Д.А. Покровский (1898-1911 гг.), С.М. Попов (1911-1916 гг.). «Летопись Пезмогской Прокопьевской церкви» - это результат личной инициативы священников, писавших ее. Стиль, манера изложения материала у каждого из священников различны. Это и до­вольно пространные описания событий (А.А. Щетинин, И.С. Покровский), и размышления о степени религиозности сельчан (И.С. Покровский, СМ. Попов), и краткие фенологические записи (Д.А. Покровский). Происхождением, инте­ресами, образом жизни приходское духовенство было тесно связано с крестья­нами. Крестьянский уклад жизни, мировоззрение и повседневные нужды нало­жили свой отпечаток на течение церковной жизни на Севере и на личность са­мих священников. Штаты приходских церквей неоднократно менялись, их численность напря­мую зависела от размеров прихода и, главным образом, от численности прихо­жан. Материальное состояние духовенства также зависело от количества при­хожан, пожертвования которых составляли большую часть бюджета семей священнослужителей. Основную часть сельского духовенства Коми края нельзя отнести к разряду зажиточного. Доходы священников прежде всего зависели от материального состояния паствы, а она в Пезмоге, по мнению самих священни­ков, была немногочисленна и небогата. Доходы приходского духовенства скла­дывались из следующих величин: денежного жалованья от государства, дохо­дов от личных земельных угодий, выделяемых клиру, платы за требоисправле-ние, а также из собранных по приговору крестьянского мира продуктов. Чаще всего содержание причта в Пезмогском приходе оценивалось как недостаточ­ное. «Летопись» сообщает, что в конце XIX в. крестьянским обществом до­вольно охотно поддерживаются мероприятия священника и церковно­приходского попечительства по благоустройству церкви «благодаря отзывчи­вости здешних крестьян на все доброе». В начале XX века отношение сельчан к церкви меняется, и крестьяне отказываются уступать церкви лучшие земли в необходимом для содержания священников объеме. Об этом свидетельствует запись священника С. Попова (1914 г.): «летом производилась нарезка причто­вой земли землемером. Было много шуму с народом. В конце концов притч должен был уступить... Страшный народ: думает только о себе и забывает, что причт без достаточного обеспечения не может существовать и приход может быть прикрыт». Один из священников Пезмогской церкви составил таблицу движения народо­населения в Пезмогском приходе за 112 лет (1780-1892 гг.). Из таблицы видим, что за период с 1780 по 1855 гг., когда в Пезмогский приход входила д. Важкурская, естественный прирост населения составил 1263 чел., в т.ч. мужчин - 677, женщин - 586 чел. За период с 1856 г. по 1892 г., после отделения д. Важкурской в отдельный приход, естественный прирост населения составил 674 чел., в т.ч. муж­чин -312 чел., женщин - 362 чел. Как видим, если в первом случае преобладали мужчины (91 чел.), то во втором - больше женщин (50 чел.). Если сопоставить факты об эпидемиях с данными таблицы движения народонаселения, то сразу вы­является существенный урон, наносимый эпидемиями населению конкретного прихода. Если в среднем в год рождалось от 47 до 55 чел., а умирало от 30 до 37 чел., то в годы эпидемий показатели были другими. Так, в 1784 г. сообщается о том, что родилось 20 чел., а умерло 58 чел.; в 1819 г. родилось 43 чел., умерло 72 чел.; в 1830 г. родилось 50 чел., умерло 111 чел.; в 1858 г. родилось 62 чел., умер­ло 111 чел.; в 1866 г. родилось 26 чел., умерло 51 чел.; в 1894 г. родилось 38 чел., умерло 48 чел.; в 1899 г. родилось 81 чел. «Летопись» сообщает, что в 1858 г. «народ ... сильно болел горячкой», в 1894 г. «с половины лета свирепствовала тифозная горячка», а в 1899 г. «с мар­та месяца появилась эпидемия скарлатины и продолжалась до 15 июня» и в Пезмоге действовала выездная больница, благодаря которой «эпидемия была скоро прекращена и умерло немного народа». Нашла отражение в летописи и информация о начале призыва в 1914 г.: «...по случаю войны с Германией и Австрией в июле месяце запасных и ратни­ков увезено из прихода до 80 человек». Священник И.С. Покровский при всеобщей переписи населения России в 1897 г. был счетчиком 4-го участка, в который входили села Пезмог и Важкурья. Сведения, которые он собрал для отчета, были записаны и в летопись. По данным переписи в селе Пезмог значилось: всего наличного населения - 1185 чел., в т.ч. мужчин - 535 чел., женщин 650 чел.; постоянно живущих здесь -1267 чел., в т.ч. мужчин - 614 чел., женщин - 653 чел. Разница в количестве на­личного и постоянно живущего населения, особенно среди мужского пола, объясняется, по-видимому, широким распространением среди пезмогцев отходнических промыслов. Отходничество несколько улучшало материальное положение населения се­ла Пезмог. Записи позволяют сделать некоторые выводы об отхожих промыс­лах жителей села, так как, по мнению священников, отходничество способство­вало ослаблению религиозности крестьян села. Материалы «Летописи...» пока­зывают его причины и основные направления. Так, священник И.С. Покровский пишет: «Вообще здешний народ любит церковь - народ религиозный с малым исключением. Был бы еще лучше, еще религиознее и вообще лучше в право­славном отношении, если бы не ходил на заработки на Пермские заводы, где здешние крестьяне большую часть года находятся». В то же время, священники понимают причины отходничества: «...к сожалению, для жителей здешнего края эти заработки много значат, и путешествия в Пермскую губернию необхо­димы...», «свой хлеб редкий из жителей имеет на год, поэтому в каждом доме отправляются один, двое и трое в Пермские заводы, где и проводят зиму, зани­маясь рубкой леса». Общение с более свободной рабочей средой, длительное пребывание вне крестьянской общины, где каждый человек на виду, по мнению священника С. Попова, губительно влияла на нравственность пезмогцев: «К Пасхе многие из отлучившихся на заработки прихожан возвратились домой и после тяжелой полугодичной жизни в лесах Перми особенно радостно проводят праздник, т.е. первые дни, как везде на Руси, пьют много вина, и пьяные встречаются на каждом шагу». В поисках наиболее эффективных средств укрепления христианского веро­учения священники прибегают к различным методам проведения церковных обрядов. Так, священник И. Покровский проводит богослужение на зырянском языке: в 1896 г. на его счету 5 проповедей, в 1899 г. - 7 проповедей. В пропове­дях священники выражали свое отношение ко многим морально-этическим во­просам православия, отзывались на события, волнующие крестьянский мир. В апреле 1896 г., в год 500-летия со дня смерти епископа Стефана Пермского, «мероприятия продолжались три дня: литургия на зырянском языке, чтение по - зырянски «Жития Святителя», «за литургией все, начиная с часослова и кончая молебном, было на зырянском языке». В «Летописи Пезмогской Прокопьевской церкви» содержится единственное дошедшее до нас описание празднования 500-летия со дня кончины Стефана Пермского в сельском приходе. В «Летописи» ежегодно приводятся сведения об основных занятиях сель­чан: хлебопашестве и скотоводстве, а также о промысловых занятиях: рыболов­стве и охоте. Так, в 1857 г. «урожай выбило градом и народ сильно томился го­лодом», в 1861 г. «был в ... большой недокос сена, ...воз сена в Устьвыми про­давали от 10 до 12 руб. серебром, ...скот распродал народ», а в 1862 г. «был страшный неурожай хлеба, ...квас делали из ржаной соломы, а хлеб пекли по­полам с мякиной, отрубями и пихтовой корой». По годовым записям также можно судить и об отсутствии в приходе своих ремесленников. Так, ворота к церковной ограде выполнялись выльгортским кузнецом Каллистратом Сивковым, кирпичная ограда выкладывалась усть-сысольским мещанином Федором Надеевым, кирпич изготовлялся крестьяни­ном д. Арабач Иваном Политовым. Лишь в 1914 г. «попечительство церковное открыло на свои средства кирпичный завод», пригласив подрядчиком крестья­нина Айкинской волости Лодыгина. В Летописи отмечались события чрезвы­чайной важности: в 1856 г. «в Пезмоге ... была найдена руда меди и железа», в 1895 г. «15 июня ...Пезмог постигло большое несчестье,...пожар,...истреблено 13 домов со всеми службами». Занятия сельчан довольно строго регламентировались погодными условия­ми и сроками религиозных праздников. Священники церкви были первыми ме­теорологами и фенологами, оставившими потомкам свои наблюдения за пого­дой, растительным и животным миром. Страницы «Летописи...» регулярно рассказывают о засухе и бескормице, страшном голоде, пожарах и эпидемиях, наносивших непоправимый урон крестьянскому хозяйству. Ежегодно записы­вались сроки вскрытия р. Вычегды, очищение ее от льда весной и покрытия льдом осенью. 1874 г. «в середине мая выпал снег,... почти на пол-аршина, от­чего река Вычегда сделалась очень полноводной,... во многих местах мосты снесло или разрушило, что великая редкость», в 1875 г. «в декабре был такой жестокий мороз, что птицы на лету падали и умирали, такого года и дряхлые старики едва помнят». Священники записывали приметы, имеющие отношение к охоте и рыболовству, например, в 1872 г., «когда еще снегу было много, в этовремя с южной стороны слышны были сильные раскаты грома, а когда так бы­вает, старожилы говорят, что в этом году рыба не буде ловиться, так и было». В Летописи фиксируются метеорологические приметы, согласно которым по по­годе в один церковный праздник можно было определить, какой будет погода в другие. Эти наблюдения чередуются с анализом итогов сельскохозяйственных работ года, закономерно показывается их зависимость от погодных условий. «Летопись» дает ценные сведения, касающиеся системы народного образо­вания на его низшем уровне. В селе самыми авторитетными людьми были ста­роста, учитель и священник. Это объясняется довольно незначительным коли­чеством грамотных среди населения села и трепетным отношением крестьян к образованному человеку. Часто крестьян Коми края не устраивало качество обучения в церковно-приходской школе, и они принимали меры по открытию в селах земских и министерских училищ. В Пезмоге была церковно-приходская школа, преподавание в которой вел учитель, а заведующим и учителем закона Божьего был священник. Служители церкви считали, что церковное воспитание и школьное обучение должно идти рука об руку, неразрывно и нераздельно. Поэтому большое внимание в школе уделяли преподаванию закона Божьего, церковного пения, беседам по усвоению религиозных истин. Преподавание всех предметов велось на русском языке, что отрицательно сказывалось на ус­певаемости и посещаемости. Так, в 1896 году, в школе обучалось 77 мальчиков, 5 девочек, тогда как число детей в возрасте от 8 лет, не посещающих школу, дос­тигало в селе 197 чел. Число грамотных в приходе в 1897 г.: из 535 мужчин -100 чел., из 650 женщин - 40 человек. Дети, окончившие школу, могли кое-как чи­тать по-старославянски, но плохо по - русски, с большим количеством ошибок писали на русском языке. И в 1911 г. «Летопись» констатирует: «...дети здесь учатся в школе не особенно охотно, и поступивших часто удерживают от заня­тий, например, при молотьбе, вывозке навоза. При церковно-приходской школе ни в третьем, ни в четвертом отделении нет ни одной девочки, в младшем - 6, а во втором - 3, в т.ч. дочь священника». Учителя в школе часто менялись, занятия приходилось проводить священникам. Так, И. Покровский возлагал большие на­дежды на новую учительницу Людмилу Сорвачеву, начавшую преподавать в школе в 1894 г., однако и она проработала только 4 года. Сам священник И. Покровский проводил в школе много времени: посещал уроки учительницы, беседовал с учащимися, выбирал учеников в церковный хор. Из всех типов школ именно церковно - приходским придавалось первостепен­ное значение в деле воспитания населения края в духе православия и верности правительству. Эти школы должны были не только учить детей читать и писать, но и давать элементарные знания по истории Отечества, а главное - воспитывать законопослушных граждан, верных церкви и государю российскому.

«Летопись Пезмогской Прокопьевской церкви» является уникальным источником сведений о трудовой деятельности крестьян, об их се­мейном и общественном быте, об отношении жителей коми деревни к просве­щению, к религии.

Литература: Духовное наследие народов Республики Коми: история и современность: материалы Всероссийской научно – практической конференции «Редкие книги в фондах современных библиотек, архивов, музеев» (к 20-летию отдела редкой и рукописной книги Научной библиотеки СГУ) 15 – 16 мая 2008 г. – Сыктывкар: СГУ, 2009. – С. 152 – 156.