* * *
Над горизонтом всплывшая звезда...
Она погасла в дымке наважденья
В то утро твоего рожденья,
Когда в Москву уходят поезда.
Я бы летел над линией стальной,
Любви опавший лист напоминая...
Стояла ты пред зеркалом нагая
И отражалась в этом мире мной.
Звезда погасла в утреннем тумане,
Но образ твой - пыльца в моей душе.
Моя любовь живет в карандаше
Моих записок о твоем обмане.
Когда в Москву уходят поезда,
Я им желаю возвратиться с миром.
Но пусть в то утро над моей могилой
Взойдет над горизонтом та звезда.
Камень
Каменная река вытекала из сердца –
Грохот булыжников, искры в глаза...
В космос завалена глыбами дверца,
И сталагмитом застыла слеза.
Камень на сердце упавшею птицей
Заворожил мои мысли и сон.
Где-то кобыла ожеребится,
И назовут жеребенка - Самсон.
Камнем сорвусь в эту пропасть нагую
И обрету свой покой средь песка.
Я и рифмую, и интригую —
Пулей свистит камнепад у виска...
Каменным рекам затором не стану.
Сам я источник тяжелых обид.
Реки становятся нынче стаканом...
Тем, от которого сердце болит.
Будто из сердца потоками лавы
Выльется боль, не бросаясь в глаза.
Нет на судьбу в этом мире управы,
И сталагмитом застыла слеза...
* * *
Я помню эту мысль: «Не навреди...»
Не навреди ни словом и ни делом.
Пусть перемены ждут нас впереди,
Останься чистым и душой и телом.
Но иногда так хочется убить...
В себе убить поэта-недотепу.
И беспроблемно и бездумно жить,
И, как манкурт, по белу свету топать...
Но водкой не зальешь пожар в душе.
Она лишь раззадорит пламя мыслей...
И вновь подсел я на карандаше,
И вновь пишу о непутевой жизни.
Пробито днище у моей ладьи,
И я уже давно лежу на суше...
Ведь, что пишу - гнетет другие души.
А как же те слова: «Не навреди...»? |
* * *
Сено скошенное пахло арбузами...
Дядя Леша, дворник-косарь,
С граблями и косою, словно бы с аркебузами
Ходит по городу рыцарь-фонарь.
Только жаль ему, что эту травушку
Ни корове, ни козе, ни кролям,
А увезут на свалку сударушку,
Как не нужный, отравленный хлам.
У него работа неспешная —
Лету еще течь и течь.
По ночам его память приезжая
Крутит сны про русскую печь...
* * *
Горы встретили холодом с юга,
Красотой серебристых вершин,
Над равниной хребты полукругом,
Вопрошали, куда мы спешим.
В Пятигорске на месте дуэли,
Где свершился не только роман,
Мы с тобою на сына смотрели.
Подрастает шалун-мальчуган.
Тут фотограф встречал павильонный
И черкеску совал, и кинжал,
Бурку с саблей... Сниму, мол, проворно...
А на сабле китайский оскал.
Запах вод, что пивали дворяне,
И курортно-шашлычный дымок
Мне напомнили о Сыктывкаре,
И от холода сразу продрог.
Горы встретили снова, и в Нальчик
Покатилась экскурсия вновь,
Спал на наших коленях наш мальчик,
Скоротечная наша любовь...
* * *
День ВДВ собрал бойцов у водки.
Все вспоминали о былых боях,
Как пушки били, может, без наводки,
Снаряды осыпались там, в горах.
На пиджаках, да и на камуфляжах
Позвякивало вяло и не в такт.
Мелькали милицейские фуражки
Среди береток тех еще солдат.
Свезли на поле, дали парашюты...
Побаловались в рукопашный бой.
У кухни полевой за три минуты
Расправились и с кашей фронтовой.
А расходились грустно и пьянюче
В обнимку с патрулями по домам,
Ведь нет уже державы той могучей,
Которая брала нас всех у мам...
|
